Таня Гроттер и посох Волхвов - Страница 32

Опасливо и одновременно укоризненно косясь на шипящих у нее на голове змей, Липоня вытер рукавом нос.

– А то и было… – плаксиво сказал он. – Не успели мы, значить, разобраться, как чего, появляется откуда ни возьмись маленький такой призрак в паричке – злой, блин, прям как нежить, и как шарахнет нас заклинанием! Мы точно кегли разлетелись! Не ндравится мне такое обращение, ой не ндравится! Вон какая гуля под глазом!.. Ну тут уж мы наверх послали… Сообчить, значить, по начальству!

– Достаточно. Все остальные детали вашего повествования, будьте любезны, оставьте для пересказа потомкам. Еще один вопрос, на этот раз последний. В каком месте вы подобрали обложку? – строго спросила Медузия.

– Да разве упомнишь… Да только не здесь это было, не в Тибидохсе… Кажись, в ближайшей рощице у пруда… – с облегчением сказал Липоня, решивший, что гроза миновала. Но на самом деле она только начиналась.

– В РОЩИЦЕ У ПРУДА? Ты хочешь сказать, что рубил дрова для костра в Заповедной Роще? – так и взвился Поклеп.

Липоня так перепугался, что уронил себе на палец дубинку. Хотя он был втрое выше низенького завуча, но, как и остальные циклопы, боялся его до дрожи. Смешно было смотреть, как Поклеп наступал на огромного циклопа, а тот пятился, сметая всех на своем пути и даже не замечая этого.

– Ты хоть представляешь себе, что такое Заповедная Роща и что случилось, когда в последний раз там срубили дерево? И что это было за дерево! Что у тебя в голове? Студень? Сплошная кость? – клокотал Поклеп.

Великая Зуби оглянулась на настороживших уши учеников и, подойдя к Поклепу, мягко коснулась его локтя.

– Лучше не надо теперь про Заповедную Рощу. Тут дети. Меньше знаешь – лучше спишь, – негромко сказала она.

Опомнившись, Поклеп остановился и махнул рукой, показывая, что Липоня свободен и вопросов к нему больше нет. Циклоп, радуясь, что все закончилось благополучно, нырнул в толпу своих дружков.

– Ну, как я держался? Как я этих магов прищучил? – неуверенно спросил он.

– Да уж! Прям с грязью смешал! Пущай знают наших! – подбодрили его остальные.

Липоня просиял и, на глазах восстанавливая душевное равновесие, отправился подбирать дубинку.

Таня видела, как Великая Зуби осторожно присела на корточки возле обложки и постучала по ее краю пальцем.

– Гуго, ты здесь? Выходи! – сказала она.

Внутри кто-то завозился. Однако выходить обиженный Гуго отказался наотрез. После пяти минут упрашиваний он снизошел лишь до того, что высунул сквозь рамку руку и вывесил табличку: «Не беспокоить! Я на реставрации!»

Ученики захихикали, видя, что Великая Зуби потерпела фиаско. Но та, как видно, отлично знала, как обращаться с не в меру зазнавшимися призраками.

– Прекрасно! Если у тебя нет времени, разумеется, мы не станем тебя тревожить, – спокойно произнесла Зуби. – В таком случае джинну Абдулле следует сказать, что остальную часть книги он может выбросить… Он давно утверждает, что это графомания.

– ГРАФОМАНИЯ? ДА КАК ЭТОТ АБДУЛЛА СМЕЕТ! САМ ГРАФОМАН! ПРОКЛЯТИЯ СТИХОТВОРНЫЕ КРОПАЕТ, БЕЗДАРЬ! – завопили внутри обложки.

Зубодериха тонко улыбнулась.

– Зачем же так сразу рубить сплеча? У Абдуллы есть неплохие строфы, это всем известно. А вот у тебя в книге, он утверждает, нет ни одной правдивой истории. Он даже предлагает переименовать ее в «Художественный бред белых магов во вранье Гуго Хитрого»…

– БРЕД? Я ЕМУ ПОКАЖУ БРЕД! НЕСИТЕ МЕНЯ К ЭТОМУ АБДУЛЛЕ НЕМЕДЛЕН-Н-Н-НО-О! – дурным голосом завопил честолюбивый автор.

Мгновение спустя Гуго Хитрый выскочил из обложки наружу. Нельзя сказать, чтобы за время, пока он был похищен, внешность его сильно изменилась. Он был такой же толстенький, с круглой, как блин, физиономией и вздернутым носом. От возмущения его напудренный парик сбился на сторону, открыв самую блестящую из всех лысин мира. В пухлых ручках у Гуго была древняя алебарда, которой он потрясал, представляя угрозу не столько для окружающих, сколько для самого себя.

– ГДЕ ЭТОТ АБДУЛЛА? Если он мужчина, пускай защищается! Я ему продемонстрирую разницу между графом, графином и графоманом! – вопил он.

– Я пошутила, Гуго!.. Прости меня! Мне только хотелось выманить тебя на свет божий. Это простительно. Мы так скучали, – мягко сказала Зубодериха.

– Пошутила? Так ты пошутила? – озадачился призрак.

– Само собой… На самом деле Абдулла не говорил о тебе ничего дурного. Он даже сказал, что часто читает твою книгу по вечерам. Его, темного мага-вуду, ничто так сильно не утешает, как то, что белые маги тоже способны на сомнительные штучки. К тому же книга написана прекрасным языком, как он утверждает.

Гуго Хитрый мигом остыл и стал запихивать алебарду обратно в рамку.

– Он в самом деле так сказал? – смягчился он. – Хм… Ну вообще-то его стихотворные проклятия не так уж плохи… Некоторые очень даже ничего… Ладно, я беру свои слова обратно.

– Пропустите меня! – потребовала Медузия, до сих пор стоявшая в стороне.

Ребята расступились. Доцент Горгонова присела рядом с Гуго, терпеливо дожидаясь, пока смешной призрак расправится со своей алебардой.

– Гуго, тебе не кажется, что ты должен кое-что прояснить? – спросила она.

– О, все, что угодно! – великодушно согласился призрак.

– Кто тебя украл?

– Вопрос, конечно, интересный. Но на самом деле тут не один вопрос, а целых три! Первый: кто? Второй: зачем? И третий: с какой радости он меня вернул? И ни на один я не могу ответить. Могу только предположить, что это было далеко не случайно! Возможно, в этом сокрыт некий мистический, я бы даже не побоялся сказать, сакральный смысл… – важно надувая щеки, сообщил Гуго Хитрый.