Таня Гроттер и посох Волхвов - Страница 58

– Смотри! – неожиданно крикнул Ванька.

Выровняв контрабас, Таня увидела, что от колка третьей струны бьет узкий луч голубоватого света. Этот похожий на толстую нитку луч пронзает туман и не смещается даже тогда, когда контрабас начинает сворачивать. Таня готова была поклясться, что он показывает направление на Лысую Гору.

Вновь взглянув на колок, она с удивлением обнаружила, что на нем висит небольшая картонная бирка, на которой древнеславянской вязью написано:

«Путеводная нить. Воздушная разновидность. Сорт первый.

Магические мастерские Ариадны. О.Крит».

Таня с гордостью посмотрела на свой инструмент. «Полет – это лишь часть его магии. И не самая значительная». Кажется, так говорил Сарданапал?

Следуя направлению, которое указывал луч, друзья летели еще около часа. Постепенно небо светлело, а звезды, напротив, блекли и выцветали, точно кто-то размывал акварель, которой они были нарисованы. Внезапно тучи раздвинулись, словно театральный занавес. Вокруг замелькали искры. Упругая сила на миг придержала их, а потом отпустила. Таня готова была поручиться, что только что они пролетели сквозь защитный магический барьер, не такой сильный, как Грааль Гардарика, но достаточно мощный, чтобы не пропустить лопухоида.

Ягун, летевший первым, пораженно воскликнул:

– И никакая она не лысая! Она плешивая!

А еще спустя несколько секунд Таня увидела то, что уже видел Ягун.

* * *

Лысая Гора действительно не была лысой. Огромная, покрытая лесом, она имела на вершине большую поляну, к которой с одной стороны примыкал песчаный обрыв. Ягун подметил верно: гора походила на человека с плешивой макушкой и высокими залысинами, но с густо заросшими висками и даже, пожалуй, с бакенбардами.

«Путеводная нить. Воздушная разновидность. Сорт первый» померкла и в самом буквальном смысле поспешно смоталась в неизвестном направлении. И без того ясно было, что ребята оказались там, куда стремились.

Чем ниже они спускались, тем подробнее становилась картина. Таня заметила разбросанные среди леса маленькие бревенчатые домики и языческие капища, в которых, должно быть, до сих пор поклонялись древним божествам. Божества эти либо томились за Жуткими Воротами, либо, как Перун, Велес и Триглав, ушли в Потусторонние Миры. На той же поляне, что еще совсем недавно с высоты казалась пустынной, теперь, точно град Китеж с озерного дна, проявился не то город, не то большой поселок с извилистыми улицами, каменными домами и тупиковыми переулками, упиравшимися в обрыв.

Внезапно пылесос Баб-Ягуна чихнул и заглох, камнем обрушившись вниз. Почти в ту же секунду подобная участь постигла контрабас Тани. Она чудом успела пробормотать Ойойойс шмякис брякис и вслед за Ягуном свалилась в спасительную грязь. Последними, выбросив фонтанчик липкой жижи, упали часы с кукушкой.

– Ку-ку! – грустно отозвалась кукушка.

– Ку-ку, ку-ку… Вот тебе и докукукались! Дальше пешком! Полная блокировка полетных заклинаний! – со знанием дела заявил Баб-Ягун.

Он встал, очистился от грязи и озабоченно принялся разглядывать талисманы на своем пылесосе. Убедившись, что ни контрабас, ни его гриф не пострадали, Таня огляделась по сторонам. Они стояли на краю огромной поляны-проплешины, недалеко от песчаного обрыва. Перед ними раскинулся город магов, окутанный утренним туманом. Слышно было, как где-то воет собака.

– Тань, ты знаешь, куда теперь идти? – поинтересовался Ванька.

– Ну… Вообще-то Перун с Триглавом не уточняли. Вроде бы где-то здесь может оказаться то, что у них похищено. А может и не оказаться… – заметила Таня.

– Во древние – прирожденные конспираторы! Мамочка моя бабуся, я зверею! – с иронией передразнил Ягун. – Нечто в духе: поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, а не то я… э-э… непонятно кому дам пяткой толстой по мозгам!

Таня и Ванька Валялкин засмеялись. Не потому, что было смешно, а просто сама ситуация была нелепейшая – стоять в липкой, почему-то не замерзшей грязи и не знать, куда идти дальше.

– Ладно, чего мы ждем, пошли! Только инструменты давайте спрячем. А то, если ноги уносить придется, они нам только помешают. Все равно в городе на полеты блок, – сказал Ванька.

– Где спрячем? А если их кто-нибудь найдет? – забеспокоилась Таня.

Ей не хотелось расставаться с контрабасом, хотя она понимала, что Ванька прав. Они не должны привлекать к себе внимание. Это их единственный шанс что-то выяснить. Если же они будут ходить по городу навьюченные, то только навредят себе. Лысая Гора – это, конечно, Содом и Гоморра, вместе взятые, город, где развлекаются маги со всего мира (преимущественно темные), однако здесь не любят тех, кто сует нос в чужие дела.

– Да ну, кто будет их искать? Вон неплохое местечко! Интересно, что под ней? – сказал Ванька, кивая на заплесневевшую дубовую колоду, лежавшую шагах в десяти по направлению к перелеску.

После того как совместными усилиями Ваньки и Ягуна колоду удалось отвалить, под ней обнаружился высохший колодец. Ванька спрыгнул на дно и, поочередно принимая передаваемые ему полетные инструменты, осторожно уложил рядом контрабас, пылесос и часы с кукушкой. Убедившись, что сверху они не видны, друзья привалили колоду на прежнее место и вошли в город.

Город уже начинал просыпаться. Из труб валил фиолетовый, оранжевый и сиреневый дым. Озябшие за ночь маги спешили растопить печи в домах. С кладбища тянул слабый ветерок, пахнущий еловыми венками.

По небу то и дело с неприятными криками проносились гарпии, на которых полетные блокировки, видно, не распространялись. В озерцах, покрытых тонким ледком, резвились русалки-фараонки. Они выпрыгивали на лед, с хохотом проезжали по нему на чешуйчатых хвостах и скрывались в следующей полынье.