Таня Гроттер и посох Волхвов - Страница 76

Но радоваться Ягуну пришлось недолго. Услышав свист, он обернулся. К Гоярыну, не совсем еще заглотившему Дубняка, на вьюжной тройке мчался Дед Мороз с перцовым мячом. Кузя Тузиков и сунувшийся на подмогу Жора Жикин были сметены. Катя Лоткова на своем аккуратном пылесосике успела нырнуть за голову Гоярыну и теперь пыталась заставить его захлопнуть пасть. Но Гоярын не слушался. Три кобылицы Деда Мороза вселяли в драконью душу путаные, но сладкие гастрономические грезы.

Надеясь заглотить сразу всю вьюжную тройку да и Деда Мороза с его мешком в придачу, Гоярын совершил самую распространенную ошибку всех драконов: перестал прислушиваться к сигналам защиты и широко разинул пасть. На это Мороз и рассчитывал. В последний миг, когда Гоярын зажмурился от предвкушения, надеясь на вкусный обед, Дед Мороз решительно натянул вожжи. Вьюжная тройка застыла как вкопанная, лишь звякнули валдайские колокольчики и посыпались от грив и хвостов серебряные искры.

Дед Мороз поднялся в санях во весь свой немалый рост. Перцовый мяч, пущенный решительной рукой, огненной кометой залетел в драконью пасть. ВСПЫШКА!

Трибуны ахнули, когда Гоярын окутался оранжевым дымом. В следующую секунду он страдальчески разинул пасть и выплюнул Дубняка, подтаявшего, закопченного, но полного боевого задора. Болельщики с полюса торжествующе закричали, материализуясь вокруг купола. Таня вцепилась в футляр контрабаса так, что костяшки пальцев у нее побелели. Как ей хотелось оказаться там, на поле, где свистел ветер и игроки, казавшиеся крохотными, как точки, стремительно рассекали воздух, охотясь за мячами.

– Вот так Дедульник-Морозильник! Пять очков полярным духам! – с невольным восхищением воскликнул Тарарах.

Баб-Ягун проводил удаляющегося Деда Мороза задумчивым взглядом.

– М-да, в драконболе он малость кумекает, спорить не стану! – буркнул он. – Но ведь сегодня тридцать первое декабря, и бедному дедульнику можно посочувствовать. После матча ему еще облетать несколько миллионов лопухоидов. Подарки под елку, стишок, прочитанный на стульчике карапузом, рюмашка на посошок и прочее новогоднее бланманже, я вас умоляю! Бедным лошадкам придется несладко. Придется за одну ночь отработать все годовое сено, если, конечно, они не питаются сугробами.

Мимо Ягуна кто-то стремительно пронесся, набирая высоту. Играющий комментатор обернулся.

– Опять Гурий Пуппер! Браво, вьюноша! Пуппер с чихательным мячом идет на прорыв. Его пытается остановить Санта-Клаус. Он шпорит оленя и атакует Пуппера. При этом Клаус громко распевает: «Джингл-белз, джингл-белз!» Надо полагать, это психологическая атака! Кое-кого уже начинает тошнить!.. Гурий делает в воздухе красивую полупетлю, потом сразу штопор, и Санта остается далеко позади. Один есть! Пингвин-ага, Замерзайло… Пуппер уходит и от их… Просто колобок какой-то! Ну-с, болельщики мои дорогие, кто у нас там на очереди? А, Снежная Гурия собственной персоной! Какие люди на Буяне! На месте Пуппера я бы повозился с ней подольше, уж больно хорошенькая… Эй, Лоткова, не надо меня сглаживать! Я в жилетке, да и вообще работа у меня такая – глупости говорить! Я бы, может, и хотел что-нибудь умное ляпнуть, да мне эфирная сетка не позволяет! Чумиха ее побери, эту эфирную сетку!

Не слушая Ягуна, не видя ничего, кроме своей цели – пасти Снежного дракона, – Гурий Пуппер мчался ей навстречу, прильнув грудью к метле. Вон он промчался мимо сектора, где сидели его фанаты, тренер, магнетизеры и магвокаты. Магвокаты уже кричали в зудильники, стремясь кому-то и на что-то пожаловаться. Тренер был хмур как туча. Магнетизеры на всякий случай вцепились в коврики. Гореанна, поссорившаяся с кем-то, уже палила из сглаздамата, едва успевая менять обоймы. Зато верные фанаты были, как всегда, душой и телом с Пуппером.

На их перетяжке пылало:

«ГУРИЙ! МЫ В ТЕБЯ ВЕРИМ!»

– И мы тоже! – вполголоса заметил Ванька Валялкин, выражая настроение всего Тибидохса.

Теперь никто уже – даже задиристый Гуня Гломов – не видел в Пуппере и его фэнах врагов. Если же кулаки еще у кого и чесались, то главным образом против магвокатов и магнетизеров, которые вечно крутились вокруг Гурика, как осы вокруг варенья.

Вскочив со своего места, Гломов стал было протискиваться к магнетизерам, чтобы немного поучить их, но был перехвачен циклопами, которых расставил всюду бдительный Поклеп.

– Эй, вы че, ребят? Пошли вместе магнетизеров бить! – возмутился Гуня, которого циклопы волокли под мышки.

– Мы на дежурстве! – переглядываясь, пробурчали циклопы.

– Ну и ладно! Отпустите меня, я их один побью! – с надеждой предложил Гуня.

– Не положено до конца матча… Вот после матча, ежели снова массовая свалка начнется, другое дело… А теперь не положено! – заявили циклопы.

Они водрузили Гуню между Шурасиком и Таней и удалились, держа его в поле зрения.

– Даже подраться не дали! Никакого счастья в личной жизни! – сказал Гуня, толкая Шурасика локтем.

– Гломов! Еще раз меня ударишь – в сороконожку превращу! Ты, кроме Дрыгуса-брыгуса, ни Древнира не помнишь! – взвизгнул Шурасик, уставившись в блокнот, где из-за толчка карандаш прочертил длинную кривую загогулину.

– Давай превращай в сороконожку! Даже лучше, я всех ногами запинаю! – гоготнул Гуня.

Баб-Ягун на пылесосе мчался за Пуппером, оглушая его своим комментаторским треском:

– Гурий прорывается к Снежному дракону! Какая блестящая техника! Дракон выдыхает ледяное пламя, но Пуппер ловко ныряет вниз. Его метла обледенела, но Пуппера это не останавливает. Бросок! Чихательный мяч со свистом рассекает воздух! Мяч летит точно в пасть Снежного дракона! Го-о-ол… Эй, что опять с мячом? Он возвращается, описывает дугу и прыгает в руки к Санта-Клаусу! Снова вмешалась чья-то магия или… вообще, сильно смахивает на то, что мяч просто-напросто перехватили, но кто мог это сделать? Я не видел, чтобы поблизости были защитники!