Таня Гроттер и посох Волхвов - Страница 78

Тотчас мир предстал пред ним иным – это был уже не привычный мир, а клубок переплетенных энергий. Непосвященному магу невозможно было бы разобраться, что перед ним. Он решил бы, что это просто хаотичное мелькание красок. Лопухоид, загляни он хотя бы краем глаза за эту неведомую грань, скорее всего, сошел бы с ума. Но пожизненно-посмертный глава Тибидохса не был ни начинающим магом, ни тем более лопухоидом.

Он понимал, что видит изнанку мира. Его скрытый от всех непосвященных внутренний шов. Те пружины, что на самом деле одни и управляют всем сущим.

Вот зеленые, ярко пульсирующие пятна – это белые маги. Вот красные и бордовые пятна, изредка ало вспыхивающие, точно огоньки сигарет, – это темные маги. Вот расплывчатые фиолетовые кляксы – это полярные духи, с одинаковым рвением использующие оба вида магии и даже магию вуду. Вот два ярких оранжевых пятна с желтым центром. Это, разумеется, драконы: Гоярын и Снежный. Несмотря на значительные внешние отличия, внутренняя сущность у них одинакова.

Приглядевшись к Снежному дракону, Сарданапал увидел прямо напротив его пасти большое фиолетовое пятно. В режиме же обычного зрения рядом с драконом никого не было. Защитники Пингвин-ага и Замерзайло кружили в добром десятке метров над головой дракона.

– Теперь вы видели? – нервно спросила Меди. – Понимаете, что это значит?

Академик кивнул.

– Невидимый дух!.. В команде полярных духов с самого начала игры было не десять, а одиннадцать игроков! Они нас обманули! Кто-то из духов прикрывает их дракона и отбивает все наши мячи, – заявил он и ринулся к судьям.

– У полярных духов есть секретный игрок! Это грубое нарушение! – закричал он.

Тиштря и Графин Калиостров переглянулись и принялись мудрить, торопливо сочиняя новые правила и дополнения к ним. Даже когда к судьям гуськом примчались все магвокаты Пуппера, в данном случае волей-неволей принявшие сторону Гурия, а следовательно, Тибидохса, Тиштря и Калиостров продолжали упрямиться.

– Есть лишний игрок или нету – это может установить только обстоятельная магспертиза! – заявил Тиштря.

– А магспертизу мы назначим только после окончания игры. Разумеется, на результаты матча это никак не повлияет, однако справедливость будет восстановлена. Обещаем огласить окончательные результаты магспертизы не позднее чем через десять месяцев после конца света! – веско добавил Калиостров.

Сарданапал застыл от такой наглости. Тиштря противно захихикал и, окончательно охамев, похлопал академика по щеке:

– Не унывайте, дружище! Выше голову! Разве вы не слышали пословицу: в драконболе главное не победа, а участие?

Это было уже слишком. Глава Тибидохса побагровел. Его усы встопорщились, а борода попыталась обвить Тиштрю за шею.

– Отпустите Тарараха и позовите Гуню Гломова! Мне нужна их авторитетная консультация по одному вопросу, связанному с восстановлением справедливости! – велел он циклопам.

Тиштря и Графин запаниковали. Они поспешно попытались телепортировать и завертелись на месте, выбрасывая искры, но это ни к чему не привело. Медузия, волосы которой шипели, как кобры, легким движением руки поставила блок на телепортацию.

– Помогите! – заверещал Тиштря, хватая за рукава магвокатов. – Вмешайтесь! Это произвол!

– Я бы с удовольствием, но преступление еще не совершено и судебное разбирательство не назначено. Следовательно, я бессилен. Вот если вам, положим, свернут шею, я смогу представлять интересы вашей вдовы в вопросе о получении компенсации… – стряхивая его руку, затарахтел один магвокат Пуппера.

– А у меня грязь на штанине, и я ее отряхиваю! А когда я отряхиваю штанину, я ничего не вижу и ничего не слышу. У меня имеется медицинское заключение, подписанное тремя профессорами и одним академиком, – добавил другой.

Тиштря и Графин трусливо переглянулись. Тарарах уже надвигался на них, суровый, как пещерный медведь. Гуня Гломов с нетерпеливым ревом мчался из соседнего сектора, наступая всем на ноги.

– Ладно, так и быть! Мы пересматриваем наш запрет! – облизывая губы, быстро крикнул Графин. – Команде Тибидохса разрешается вывести на поле еще одного игрока – любого на свой выбор! Только, учтите, счет остается прежним: восемь – ноль в пользу полярных духов…

Сарданапал повелительным движением руки остановил Тарараха и Гуню.

– От имени школы магии Тибидохс разрешите поблагодарить вас за объективное судейство! Я никогда не сомневался в вашей мудрости и высоких человеческих качествах! – церемонно поклонился он судьям.

– Да ладно вам, академик! Это наш долг! – поморщившись, как если бы у него разом заныли все зубы, сказал Тиштря.

А Графин Калиостров вытащил платок и промокнул глаза. Он уже понял, что побоев не будет.

– Спасибо вам, академик! Нас, скромных тружеников, так редко оценивают по достоинству. Если вас не затруднит, напишите мне благодарственную грамоту. Я повешу ее на стене своего кабинета и буду показывать гостям, – заявил он.

– Нет проблем, я попрошу Безглазого Ужаса. Он обожает писать кровью на стенах. Ваши гости будут приятно удивлены! – кивнул глава Тибидохса и, не обращая больше на судей внимания, подозвал к себе питекантропа: – Тарарах, слышал про одиннадцатого игрока? Беги и все устрой! А я к Соловью!

– Куда? – не понял питекантроп.

– ТАРАРАХ! – крикнул академик.

Питекантроп взглянул на него и, хлопнув себя ручищей по лбу, помчался разыскивать Таню. А Сарданапал с Медузией кинулись к Соловью. Тренер сборной сидел на скамье и угрюмо смотрел на поле, где Холодрыжник и Санта-Клаус грубо подрезали Кузю Тузикова, а Снежная Гурия норовила ненароком превратить своего тезку Гурия в сугроб, но никак не могла попасть в него фиолетовой искрой. Обледеневшая метла Пуппера вычерчивала в воздухе удивительные фигуры.