Таня Гроттер и посох Волхвов - Страница 41

К оглавлению

Семейное положение: все схвачено.

Симорг

Хищная птица с человеческим лицом. Страж мирового древа.

Символ: мировое древо.

Характер: был уравновешенный, пока кто-то не спилил древо.

Цвет: зеленый.

Семейное положение: сгорает на работе.

Дажьбог

Сын Сварога. Бог солнца, лета и счастья.

Символ: солнечный диск.

Цвет: золотой.

Утром Дажьбог – молодой красавец с золотыми усами и головой. К вечеру старится, но за ночь вновь молодеет. Летает в золотой колеснице, запряженной двенадцатью огнедышащими конями с золотыми гривами и брызжущими искрами хвостами. Живет в сияющем небесном дворце, где восседает на троне из золота и пурпура. Не страшится холода, не боится демонов тьмы, прогоняя их сияющим мечом своего отца Сварога. Прислуживают Дажьбогу четыре девицы исключительной красоты. Заря Утренняя открывает утром дворцовые ворота. Заря Вечерняя закрывает их вечером. Вечерняя Звезда и Звезда Утренняя (также известна как Денница) стерегут коней Дажьбога.

Семейное положение: состоит в браке с девицей Месяц. Когда супруги бурно ссорятся, у лопухоидов (см. брошюрку «Кратко о лопухоидах») происходят землетрясения. Четыре упомянутые девицы в ссоры не вмешиваются. Краснеют, но не уходят.

Сварожич

Сын Сварога. Бог силы и чести. Он же военный бог незнатного ратника. Покровитель мирного очага.

Символ: черная голова зубра, двухсторонний топор.

Священные животные: зубр, лебедь.

Характер: нордический.

Получил от отца в дар молнию. Некоторое время управлял пантеоном с братом Дажьбогом, пока трон не занял Перун, громовержец, военный бог вождей и знати. Сварожича такое положение вещей не устраивает, но, дорожа покоем, он не сотрясает пока существующего миропорядка.

Сварожич иногда воплощается в облике простого воина, носящего шлем с лебедиными крылами. На нагруднике доспехов – голова зубра. В руке у воина – двухсторонний топор.

Семейное положение: не женат@

Дядя Герман как раз собирался перевернуть страницу, когда в комнату вошла тетя Нинель с блюдом запеченной с сыром курятины. Как всегда в предвкушении еды, настроение у тети Нинели было предсвадебное.

– Что ты читаешь, Германчик? – промурлыкала она.

– Да вот книжонку тут одну. Я, признаться, пока не разобрался, про что… Вроде комиксы про каких-то шишек из волшебного мира. Типа, кто кого подсидел и все такое, – промямлил бывший депутат.

– В самом деле? – удивилась Дурнева. – Вот уж не думала, что наш Халявочка такой образованный. Дай-ка взглянуть любопытства ради!

Тетя Нинель взяла у мужа книжку, пролистала ее и… внезапно челюсть у нее отвисла, будто готовясь принять самый большой кусок курятины.

– Что это? Ты это видел? – охнула она.

– Где?

– Да вот! Ты только посмотри!

Изумленный Дурнев заглянул жене через плечо и… узрел на последней странице, до которой он еще не дочитал, свой собственный портрет. Схематичный, в чем-то карикатурный, но имеющий исключительное сходство с оригиналом. Дурнев нарисованный подмигнул Дурневу настоящему и панибратски сделал ручкой: мол, полюбопытствуй, что про нас пишет этот нехороший Ч. Борджиа.

Дядя Герман полюбопытствовал и узнал про себя следующее:

@Герман Дурнев

Повелитель живых мертвецов (председатель В.А.М.П.И.Р.).

Символ: старый пень.

Священные животные: такса Полтора Километра.

Цвет: серый.

Характер: отсутствует.

Семейное положение: хронически отетенинелен, но скоро женится на Грызиане Припятской.@

Руки у тети Нинели бессильно повисли. Тарелка выскользнула из обмякших пальцев. Сырная курица беспомощно распласталась на ковре, разметав майонезные крылья.

– Что? С какой еще Грызианой Чернобыльской? – страдальчески воскликнула она. – Герман, признайся, ты мне изменяешь?

– Что за глупости? Ты в своем уме? – отмахнулся директор фирмы «Носки секонд-хенд».

Дурнев не учел, что тетя Нинель была ревнива, как Отелло.

– Я не верю тебе, Герман! Ты лжешь! Я вижу это по твоим бесстыжим глазам! – воскликнула она.

– НИНЕЛЬ!

– Я тебе не Нинель, ничтожный! С этой минуты мы абсолютно чужие люди! Я уйду от тебя и не возьму с собой ничего, кроме балетных тапочек! Ты лишишься жены, а в Большом театре появится еще одна честная балерина! – трагическим голосом произнесла Дурнева.

На этом весь запас благородства тети Нинель иссяк. Приведенная в негодование собственным рассказом, она, схватив диванную подушку, ринулась к мужу чинить расправу.

Дядя Герман носился зигзагами, как загнанный заяц, крича что-то на бегу про сильные задние лапы. В минуту опасности в нем вновь пробудился кролик Сюсюкалка.

– Ты помнишь, изменщик коварный, как я доверялась тебе? – кричала разъяренная Дурнева, неосознанно припадая к народным истокам.

Она была в такой ярости, что не заметила, как слова про Грызиану в книге мигнули и исчезли, а на их месте проявилось:

«Уж и пошутить нельзя! Ч. Борджиа».

Но Дурневым было не до оправданий злополучного автора-составителя. Дядя Герман как раз перескакивал через спасительный стул, когда с дивана донесся любознательный голос:

– О, лесные игрища древлян, то ись? Брачные танцы народов Сибири? Африканский танец плодородия вокруг хлебного дерева? Вы продолжайте, милые, продолжайте! Можете считать, что я просто декоративное приложение к дивану!

Тетя Нинель вздрогнула, выронила подушку и замерла, точно бдительный суслик у своей норки. Дядя Герман споткнулся о стул и растянулся на полу.

– А в волосы мне почему никто не дует, в ухе не ковыряет, а? Это что, то ись, за дела такие? Стоит мне, значит, заснуть, и все – никакого сервиса? Все, родные мои, забираю я свое золотишко и домой в Трансильванию! – продолжал качать права Халявий.